Они принадлежат солнцу и вечности

Слова, вынесенные в заголовок, - это цитата из финальной ремарки пьесы барнаульского драматурга Александра Строганова "Дивертисмент", постановку которой осуществил в муниципальном экспериментальном театре "Подвал" режиссер и предподаватель АГИИКа Сергей Куц.

Это вторая по счету пьеса Александра Строганова, увидевшая свет рампы в его родном городе. Первая - "Лисицы в развалинах" в краевом театре драмы, где, кстати сказать, уже нынешней весной начнутся репетиции еще одной пьесы Строганова под названием "Мойра, или Новый Дон Кихот". Вообще же сегодня на творческом счету нашего драматурга не менее десятка спектаклей, поставленных по его пьесам в театрах Москвы и Санкт-Петербурга. Можно предположить, что постановок могло быть гораздо больше, если бы Строганов писал свои произведения на современном жаргонно-разговорном языке и обращался бы в них к темам скользко "актуальным" и эпатажным.

Но драматург поступает с точностью до наоборот: слог его пьес изыскан и даже, может быть, слегка высокопарен, но обязательно приправлен добрым юмором, а темы и идеи - весьма в общем-то банальны и стары как мир. То есть вечны... И в этом убедится всякий внимательный (и знающий толк в театре абсурда) зритель.

Премьеру спектакля "Дивертисмент", постановку которого осуществил режиссер Сергей Куц по пьесе Александра Строганова, сыграли на минувшей неделе в муниципальном экспериментальном театре "Подвал". Это вторая по счету пьеса барнаульского драматурга, увидевшая свет рампы в его родном городе. И, к счастью для автора и публики, спектакль, несмотря на разноречивые мнения, оказался незаурядным театральным событием!

Главная тема и сверхзадача практически всех пьес Строганова, по большому счету, одна и та же: "мы несчастливы от того, что не умеем возлюбить ближнего как самого себя". И, возможно, с наибольшей, обнаженной остротой и откровенностью эта тема звучит именно в пьесе "Дивертисмент", в которой действуют всего две героини. Принужденные по воле печальных обстоятельств жить под одной крышей, они находятся в постоянном поиске нравственного компромисса, без которого невозможно не только счастливое, но и просто душевно комфортное сосуществование любой человеческой пары. Иначе говоря, в этой своей пьесе драматург выстраивает некую всеобщую модель взаимоотношений двух человеческих особей - вне зависимости от их пола и социальной принадлежности.

Многозначный философский пласт пьесы смело, уверенно, убедительно и очень талантливо доносят до публики две вовсе еще не профессиональные актрисы - студентки-четверокурсницы АГИИКа Анастасия Тельтевская и Нина Овчаренко. Они не только доподлинно (включая подтекст) понимают всякое произнесенное ими слово, но и наполняют жизнью и смыслом каждую межречевую паузу! А ведь эти зоны молчания, заложенные в текст пьесы автором и умноженные на сцене режиссером, составляют едва ли не четверть временной протяженности спектакля. Но ни одна из них не разрывает ткань действия, не выглядит искусственной. Наоборот (и это очень большая редкость для провинциального театра), паузы здесь не только держат действие, но и многократно усиливают напряжение.

И это неудивительно, поскольку обе актрисы, кажется, и не играют вовсе, а совершенно искренне живут в очень непростых, порой откровенно абсурдных обстоятельствах пьесы. Обстоятельства эти по воле режиссера порой шокирующе остро акцентируются. Например, Полина (Анастасия Тельтевская), убеждая Анну (Нина Овчаренко), что искусственные цветы, которые она без счета изготавливает, стали вдруг "живородящими", принимается... кормить грудью бумажную охапку своих неодушевленных рукотворных "детишек"! То ли с ума от своей женской невостребованности потихоньку сходит, то ли Анну этим мнимо безумным действием зачем-то хочет напугать?..

Вопросов подобного рода, касающихся тончайшей грани между нормой и безумием, у зрителя может возникнуть немало. И каждый ответит на них по-своему. Кто-то спросит (и действительно спрашивали) с раздражением, зачем ему показали всю эту чушь?! А кто-то над литературным вымыслом слезами обольется (и действительно плакали)... Ну, а иные, приняв доведенные до абсурда правила игры, наверняка увидят и вышеупомянутую модель сосуществования двух разнохарактерных людей, которым, несмотря на все старания, никак не удается достичь в своих взаимоотношениях ни взаимопонимания, ни тем более гармонии.

А уж как они - Полина и Анна - достичь сей вожделенной гармонии стремятся! Однако уже в самом начале спектакля становится очевидно, что согревающее душу взаимопонимание между ними вряд ли возможно. Как невозможно оно бывает в отношениях двух индивидуумов, находящихся в состоянии соподчинения: когда один из них - ведущий и вроде бы более опытный и мудрый, а другой - ведомый и вроде бы не слишком далекий, легкомысленный.

Роль ведущего в этой странной паре до поры до времени принадлежит Полине. В исполнении Анастасии Тельтевской она кажется жесткой, назойливо дидактичной и в то же время ехидной матерью, учителем и судьей одновременно. Она почти все время напряженна и мрачна, а свои назидательные речи произносит громко, твердо, с напором и такой непоколебимой уверенностью в своей правоте, что напоминает в иные моменты настроенного на поучения робота.

И Анне-Овчаренко ничего иного не остается, как стать в этой игре, так сказать, слабым звеном. Перед нами предстает престранное, неуклюжее, забитое, как будто напрочь лишенное собственной воли существо - полуженщина-полуребенок. И это существо всеми возможными способами - от тончайших оттенков интонации до мельчайшего жеста и движения лица - пытается Полине угождать и соответствовать, чтобы они смогли в конце концов превратиться в "одно целое". А как же иначе можно жить под одной крышей?

Эта почти что детская, послушная угодливость героини кажется зрителю безоговорочно искренней. Но опять-таки до поры до времени, пока постепенно не выясняется страшное! Разделить главный постулат Полины "забудь о прошлом и не мечтай о будущем" Анна решительно не желает! Она не хочет предавать забвению некого, причинившего ей жестокую боль "удильщика" (читай, "весь род мужской"). Она хочет любить весь мир, даже если в этом мире ей придется погибнуть. Во весь голос кричит, вопит, орет Анна о своей любви! Полина - в ужасе и недоумении...

В начале второго акта Анна является публике (и, разумеется, Полине) уже вовсе не жалким перепуганным ребенком, а весьма привлекательной и уверенной в себе женщиной, разодетой к тому же в пух и прах - в платье, сшитое "из праздника"!

Метаморфоза, случившаяся с Анной, изменяет и Полину: она уже не кажется нам мудрой, уверенной в себе и самодостаточной. И понимаешь, что ее бывшая судейско-учительская манера - всего-навсего панцирь, в который Полина прячется от собственной боли и полуживотного страха перед скрытой от ее глаз другой жизнью - жизнью Анниной души. Ведь из верхней комнаты Анны, куда нужно подниматься по приставной лестнице, то и дело доносится счастливый Аннин смех и звучат минуэты! А может быть, там и удильщики водятся?! Полина в эту комнату не поднималась ни-ког-да!

Однако же в финале ей приходится сделать это. "Ты учила меня ненавидеть какого-то там удильщика, а получилось, что возненавидела я тебя", - говорит Анна. И уходит (так, как уходят навсегда) наверх, в свою комнату, где опять звучит музыка и куда Анна не один раз предлагала Полине заглянуть. Ведь комната - это на самом деле метафора. Подняться туда - это значит заглянуть в Аннину душу...

"Я совсем не умею любить", - признается самой себе Полина. И она медленно и неуклюже (спиной к лестнице и лицом к зрителю), но очень решительно взбирается вверх по лестнице - к сияющему бирюзовым светом дверному проему. С преодолением лестницы (читай, "себя") что-то незримо меняется в Полининой душе. Ее защитный панцирь, кажется, окончательно раскололся, как хрупкая яичная скорлупа, и Полина, похоже, теперь найдет в себе силы вырваться из иллюзорного мира искусственных цветов в мир живых людей. Полина скрывается в комнате - и...

"Перед ней в голубоватой дымке открывается парк. Высокие деревья сказочной красоты, постриженные кустарники. Звучит музыка. Вдалеке прохаживаются пары. Дамы и кавалеры в шитых золотом старинных платьях. Они не замечают Полину. Они принадлежат Солнцу и вечности".

Эту авторскую ремарку с радостью озвучивает появившаяся в нижней комнате Анна. Она счастлива! Ведь Полина, умная, суровая, правильная Полина решилась-таки войти в ее, Аннину "легкомысленную" душу! А значит, их общее (или отдельное друг от друга) будущее вовсе не беспросветно...

"Дивертисмент": создатели и исполнители

Александр Строганов, автор пьесы:

- Я пьесу пишу как музыку: долго хожу, обдумываю... А потом сажусь за стол и просто переношу все на бумагу.

Условно, для себя, я называю пьесы "Чайная церемония", "Дивертисмент" и "Сатира" трилогией. Потому что они технически построены так: "Дивертисмент" - про двух женщин, "Чайная церемония" - мужчина и женщина, "Сатира" - про двух мужчин. По большому счету, "Дивертисмент" - пьеса о многослойности, многоуровневости личности женщины. Я не знаю, два персонажа в "Дивертисменте" или один. Или пять? Женщина рассматривается во всех преломлениях: мать, любовница, дочь, жена, объект насилия, педагог, тиран и т.д. В течение жизни женщина выполняет все эти функции. Вот об этом и пьеса...

Сергей Куц, режиссер спектакля:

- Выбор пьесы определила масса случайностей. То, что Строганов - здесь, рядом. То, что театр у нас камерный, а пьеса предполагает как раз камерные отношения со зрителем. Повлияло и то, что я никогда такое не ставил. Я не знаком с подобной драматургией. Что мне дорого в этой пьесе: в ней нет ни капли политики, ни капли сексуальности. Зато есть разговор о вечных человеческих отношениях. Пьеса простая, но и сложная одновременно. Она как жизнь: крутится по кругу, но каждый новый виток несет новую информацию.

Меня, конечно, волновало то, что актрисы достаточно молоды. Ситуация в пьесе предполагает какой-то жизненный опыт, которого у девчонок по молодости не могло быть. Мы долго репетировали, с перерывами работали над спектаклем два года. Но и без перерывов, "чистого времени" было затрачено больше, чем обычно.

Анастасия Тельтевская, исполнительница роли Полины:

- Когда я в первый раз прочитала пьесу, и мы сделали отрывок, меня задела роль Полины. Зацепила ее пустота, выжженность ее души... У меня в жизни была похожая ситуация, когда пришлось что-то терять. Все это есть у Полины тоже, поэтому я ухватилась за эту роль. Роль нелегкая, и первое время очень тяжело отходила от спектакля, спала плохо.

Папа с мамой пока не смотрели спектакль, но когда приедут из Белокурихи, я их обязательно сюда приведу. Папе я уже намекнула, что здесь есть несколько таких сцен... Думаю, его они не смутят - он у меня понимает театр.

Нина Овчаренко, исполнительница роли Анны:

- Я обожаю свою героиню. Она очень хорошая, то взрослая, то ребенок. Да я и сама такая, мне не надо в образ входить-выходить... Где я подсмотрела эту детскую походку? Я ничего для роли специально не придумывала. Не ходила в детский сад смотреть, как детишки ходят, как они косолапят. Я становлюсь такой, когда выхожу на сцену. Что-то меняется во мне, и я просто так живу...